Могут ли в России появиться свои «азовы»? Часть вторая

Мы продолжаем публикацию беседы нашего корреспондента с руководителем газеты «День республики» Евгением Кратовым.

«Часто привожу пример из нашей недавней истории. Сохранились документы наших исламских радикалов, действовавших в республике в начале 1990-х. Что они требовали? На самом деле нормальные вещи – чтобы Коран можно было читать, в хадж ездить, исламский институт хотели создать. Но они желали все и сразу, не считаясь с существующими реалиями. При этом радикалы захватывали государственные здания, сносили памятники, вызывая у людей страх, фактически дискредитируя религию и ее ценности. Зато наш муфтият сделал все то же самое, но постепенно. И сегодня в каждом населенном пункте есть мечеть, в республике действует исламский институт и несколько медресе, любой может совершить хадж.
На Украине хотели построить национальное государство. Это безусловно достойная цель. Однако государство может быть устойчивым только тогда, когда все граждане, все этнические, социальные группы будут чувствовать себя комфортно в рамках этого государственного образования. На Украине же с самого начала сделали стратегическую ошибку, выбрав унитарную форму государственного устройства. Эта форма эффективна, когда страна мононациональна. Для многонациональных государств больше подходит федеративная форма. Именно эта форма была выбрана в России, не смотря на то, что русских здесь подавляющее большинство — 80 %. Было очевидно, что в рамках большого государства важно, чтобы каждый народ чувствовал себя в безопасности, чтобы не было угрозы его идентичности. Поэтому у нас и сохранили национально-государственные образования, закрепили права на владение родным языком и его использование в общении. На Украине украинцев гораздо меньше, чем русских в России, — около 70%. Здесь огромная русская община, немало евреев, греков, венгров, поляков. А русский язык был укоренен среди всех этносов, в том числе среди украинцев. Не смотря на такую ситуацию федеративный проект был принципиально отвергнут, а первым законом послемайданного правительства был закон о запрете русского языка. Это же была самая настоящая провокация, экстремизм в чистом виде, только на государственном уровне. О методах украинизации даже говорить нечего – это был полномасштабный террор, развязанный националистами с ведома и при поддержке государства. Закрывались русскоязычные СМИ, запрещено вещание российских телевизионных каналов, даже «В контакте» запретили. О чем можно говорить, если официально запрещено было говорить на русском. Так что Крым и Донбасс возникли не на пустом месте, это естественная реакция людей, которые оказались не нужными на своей родине. И это точно не был «кремлевский проект», потому что спровоцировали ситуацию именно украинские радикальные националисты при поддержке «западного сообщества». Я не говорю о том, что нужно быть врагом своему государству, чтобы устраивать конфронтацию с таким соседом как Россия, на которой была завязана вся экономика и энергоснабжение. В общем, можно признать, что Украина с треском провалила экзамен на аттестат государственной зрелости и ее государственная субъектность сегодня находится под большим вопросом.
Важный вывод, который можно сделать из сложившейся ситуации, но о котором почему-то мало говорят, это правильность российского внутриполитического курса, направленного на укрепление единства российской нации и этнокультурного развития народов России
Наша республика является хорошим наглядным примером. Здесь комфортно себя чувствуют представители разных народов и конфессий, действуют национальные СМИ, в школах идет изучение языков народов республики. Но расслабляться не стоит. Чтобы сохранить такое положение, нужна постоянная работа по профилактике экстремизма и терроризма. Необходим постоянный мониторинг ситуации в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений, чтобы не допустить ничего подобного тому, что произошло на Украине, где национализм почувствовал себя слишком вольготно и направил свою страну по пути террора и войны».